Однако как ни важна и ни почетна роль разведчиков армии растениеводов, самим вировцам она тесновата. В самом деле, ведь не страсть к коллекционированию, не тяга к чистому собирательству двигала ими. Что, скажем, проку в найденных новых видах пшеницы, если их свойства неизвестны? Тот же вопрос справедлив и для кормового гороха из-под Пскова — какое (слово скажет» он в полеводстве? Или сорно-полевое просо из Восточно-Казахстанской области — чем отличается оно от известных представителей этой культуры? Нет, в ВИРе ни на минуту не забывали о втором задании Н. И. Вавилова: изучать «способности», «характеры», «привычки» растений. Сделать это можно по-разному. И прежде всего — подвергнув анализу живой организм. Поэтому в институте за истинный образец считают только тот, который представлен и иссушенным растением, и его семенами. Тут, к сожалению, не обходится иной раз без ошибок. Есть в отделе крупяных культур ВИРа гербарная папка с дикой сахалинской гречихой. По всему видно — образец интересный, а вот проверить нельзя: ни зернышка не привез обнаруживший его охотник за растениями. В таком виде находка займет разве что ботаников.
...В 1922 году под Санкт-Петербургом, в Детском Селе (ныне город Пушкин) была открыта Центральная опытная станция прикладной ботаники и селекции. Вскоре она превратилась в первый испытательный полигон ВИРа. Сегодня институт имеет 17 опытных станций и ряд опорных пунктов. От Балтики до Города-сада в Приморском крае и от Кировска, что за Полярным кругом, до поселка Кара-Кала в Туркмении, они охватывают многие климатические зоны России. На окраине города Апатиты оценивают культурные растения по их выносливости к северным условиям, а также отбирают сорта, наиболее пригодные для тепличного хозяйства. Под Москвой в основном работают с картофелем, изучают влияние химических и радиационных воздействий на наследственность растений. Близ Бахчисарая внимание отдано персикам, грецкому ореху, миндалю, кизилу. В степной части Краснодарского края главный «подопытный» — кукуруза. Около Майкопа занимаются овощами, в пригороде Дербента — пшеницами. Под Сухуми пестуют субтропических неженок — хурму, фейхоа, лимоны, мандарины, апельсины. В Западном Казахстане, неподалеку от Аральского моря, судят о сельскохозяйственных культурах по жестким меркам полупустыни. В Узбекистане пристрастия отданы винограду, хлопчатнику, картофелю, позволяющему в сезон собрать два урожая. А недавно петербуржцы открыли два опытных участка в Мексике. И все для того, чтобы всесторонне, тщательно проверить сельскохозяйственные культуры и их диких сородичей, испытать их землей, водой, солнцем, стужей, ветром, высокогорьем.
До 30 тысяч образцов семян высевают ежегодно работники ВИРа на экспериментальных полях, лугах, участках. Плюс сотни и сотни клубней, кустов, саженцев деревьев, И на каждый образец заводят анкету. В ней — до 100 вопросов. Среди них и самые обычные: например, когда растение трогается в рост, цветет, завязывает плоды, как относится к поздним весенним и ранним осенним заморозкам. И более частные: допустим, как переносит засоление почвы, сколько, времени может обходиться без воды, что из удобрений и в какую пору предпочитает. И совсем «личные»: какие признаки устойчиво передает по наследству, легко ли скрещивается с себе подобными. Словно художник, который из кусочков смальты складывает единое мозаичное панно, биологи из обилия полученных сведений во всех подробностях воссоздают «характер» испытуемого образца, выявляют его ценность для селекционеров и практиков.
Скажем, на столь важный показатель, как содержание белка и незаменимых аминокислот, проверили 5 тысяч образцов разных пшениц, 6 тысяч — ячменя, 400 — овса, 200 — ржи. И доказали: среди испытуемых нет культуры, в рядах которой не оказалось бы своих рекордсменов, по качеству зерна заметно превосходящих «середняков». А дикие виды ржи дали, так сказать, абсолютного чемпиона: протеина в его зернах — 24, лизина — 5 процентов (сравните: в обычных сортах жита те же показатели редко переваливают соответственно отметки 14 и 4).
Другой пример — рис — относительно новая для земледельцев России культура. Поначалу многие сомневались в возможностях ее освоения: ведь родом «жемчужное зерно» из Юго-Восточной Азии, где куда теплее, чем в нашей Кзыл-Орде, не говоря о Кубани. Значит, нужны холодостойкие сорта, но существуют ли они вообще? Да, такие сорта есть, подтвердили испытания, в ходе которых через поля семи удаленных друг от друга пунктов прошла вся вировская коллекция зтой культуры.
А морозо-, засухо-, жаро-, соле- и прочая устойчивость растений — она ведь тоже требует объективной оценки. Около 3 тысяч пшениц, томатов, ячменей, кукурузы и других культур подвергаются в ВИРе специальным проверкам.
Кроме того, исследователи одними из первых в мире задумались над тем, как поведет себя определенный сорт, если его селить в разных географических точках. И вот около 200 одинаковых растений посеяли в 150 различных пунктах. И узнали, что при перемещении по параллели бобовые не меняют содержание белка. А пшеница чем западнее, тем беднее им. Что не только количество тепла определяет, даст ли растение плоды. Например, для моркови, крыжовника, овса, капусты основное — продолжительность солнечного освещения. Поэтому северная граница многих культур оказалась выше традиционно принятой: конечно, северное лето короткое, зато дни его гораздо длиннее, чем на юге.
Так шаг за шагом сотрудники института уточняли известное, переоткрывали забытое, находили новое. Вот только отдельные вехи на пути открытий. Среди сотен известных сортов подсолнечника обнаружена небольшая группа особей, в отличие от остальных иммунных к опасным болезням. Из 1373 образцов среднеазиатского и закавказского хлопчатников выявили такой, который будто самой природой предназначен для машинной уборки коробочек: при созревании он сбрасывает прицветники, затрудняющие работу комбайнов. И псковский «самородок» — кормовой горох — показал свой «талант»: по урожайности зеленой массы он превосходит ранее известные сорта. Подобные примеры можно провести и по многим другим сельскохозяйственным культурам.
Впрочем, исследования растений ВИР ведет не только на опытных участках, но и в лабораториях. Ставя эксперименты на молекулярном уровне, ученые дознались: некоторые белки (альбумины и глобулины), «спрятанные» в семенах и вегетативных органах, специфичны для тех или иных геномов. Более того, любой сорт, линия и мутант имеет вполне определенный спектр этих белков. То есть, проведя анализ любого образца в электрическом поле, где белки распределяются в том или ином порядке, можно не только четко представить его родословную, но и понять, что для него характерно и стоит ли вовлекать его в дальнейшее скрещивание.
Штабисты